Грузия: «Мое сердце – как камень»
Женщины-трудовые мигранты годами терпят рутину работы по дому и одиночество, чтобы поддержать оставленные на родине семьи.
Also see
Georgia: Female Farmers Dig Deep
A small but growing number of women are breaking into the male-dominated field of agriculture.
Грузия: «Мое сердце – как камень»
Женщины-трудовые мигранты годами терпят рутину работы по дому и одиночество, чтобы поддержать оставленные на родине семьи.
Когда Ирма Кравишвили ехала из Грузии в Грецию в качестве нелегальной иммигрантки, она боялась, что может умереть во время четырехдневного путешествия.
После поездки на автобусе через всю Турцию она и еще восемь женщин-пассажирок, ни у одной из которых не было визы, были вынуждены спрятаться в багажном отделении междугороднего автобуса. Поступление кислорода обеспечивалось лишь за счет небольшого вентилятора. Женщины знали: если он выйдет из строя, они погибнут в течение нескольких минут.
«Для меня это было шоком», – вспоминает 54-летняя Кравишвили, описывая путешествие 2006 года, за которое она заплатила 2 800 евро. «Я была на грани жизни и смерти. Нам не сказали об условиях, и для нас было неожиданностью, когда после пересечения турецкой границы нас попросили спрятаться в темном ящике, предназначенном для багажа, а не для людей».
«Но я не знала, что это будет менее проблематично, чем те трудности, которые ожидали меня как мигрантку».
Большинство трудовых мигрантов из Грузии – женщины, выполняющие низкооплачиваемую домашнюю работу, чтобы обеспечить семьи, оставшиеся дома.
«Когда ты видишь, что твой ребенок голодает, будешь ли ты считаться настоящей матерью, если не пожертвуешь собой?».
После распада Советского Союза и двух гражданских войн крайняя бедность в стране заставила многих грузинских женщин искать работу в Европе. Большинство, как и Кравишвили, путешествовали без легальных документов по опасным контрабандным маршрутам.
Мари Хачапуридзе вспоминает свою рискованную поездку в Грецию 15 лет назад.
«Я прошла ужасный путь, в полночь переплыв море на резиновой лодке вместе с другими женщинами, – рассказывает 50-летняя женщина. – Это было нелегко, но проблемы заставили меня, у меня не было другого выхода, дома не было денег на еду, а двум маленьким детям нужно было есть. Мой муж не мог работать по состоянию здоровья. Поэтому я решила уехать».
Она продолжила: «Когда ты видишь, что твой ребенок голодает, будешь ли ты считаться [настоящей] матерью, если не пожертвуешь собой?».
С тех пор Хачапуридзе не возвращалась в Грузию, и ей удалось увидеть двух своих сыновей только один раз – после либерализации визового режима с ЕС.
Согласно последней переписи населения Грузии, проведенной в 2014 году, 55% трудовых мигрантов составляли женщины, причем Греция – одно из самых популярных направлений. Большинство женщин работает в семьях в качестве сиделок или домработниц, убирают квартиры и готовят еду. Незнание местного языка не позволяет им получить более выгодную позицию. Обычно они экономят на расходах, проживая в том же доме, где работают, или же несколько иммигранток вместе снимают одну квартиру.
Поскольку такие мигранты не имеют права оставаться и работать в стране, трудоустройство в основном нелегальное, а значит и низкооплачиваемое по европейским меркам. Однако даже эти деньги значительно больше того, что можно заработать в Грузии.
«У меня не было другого выбора, кроме как уехать, – говорит Кравишвили. – У нас было много долгов, ипотека на дом, кроме того, у нас учились две девочки, которым нужна была моя поддержка. Я никогда раньше не была за границей, не знала, чего ожидать».
Эмоциональные вызовы
В стране, где безработица составляет более 20%, многие семьи зависят от доходов родственников, живущих и работающих за границей.
«Моя мама жила в Греции, и она посоветовала мне приехать, – говорит 38-летняя Софико Мжаванадзе, которая покинула Грузию более 11 лет назад. – Я вышла замуж, когда мне было 17. Я жила в Западной Грузии, в маленькой деревне. Занималась воспитанием двух мальчиков, но моей мечтой было иметь квартиру в городе. Чтобы дать своим детям лучшую жизнь, я оставила их и приехала в Грецию – воспитывать чужих детей».
Личные денежные переводы в Грузию из года в год неуклонно росли и в 2020-м составили 13,3% от общего ВВП страны, согласно данным Всемирного банка.
При этом учитываются только денежные переводы, отправленные по официальным каналам, но не средства, пересылаемые со знакомыми или привезенные эмигрантами лично во время поездок. По оценкам, реальная доля денежных переводов гораздо выше.
Тинатин Зурабишвили – директор по исследованиям CRRC-Georgia, НПО, собирающей и анализирующей данные о социальных, экономических и политических тенденциях. Она говорит, что эмиграция женщин имеет побочные социальные последствия, которые часто сказываются на членах их семей, оставшихся в Грузии.
«Когда женщины уезжают, это неизбежно влияет на распределение ролей в их семьях, – объясняет она. – Мужья в Грузии не особенно стремятся брать на себя ответственность за домашние дела. Когда это возможно, матери или свекрови эмигранток помогают по дому. У нас нет подробных и репрезентативных данных исследований по этому вопросу, но есть свидетельства, подтвержденные качественными данными, что часто старшие дочери мигранток берут на себя домашние обязанности своих матерей, а также часто присматривают за младшими братьями и сестрами».
Исторически, продолжает Зурабишвили, женщины рассматривались как вторичные мигранты, следующие за своими родственниками-мужчинами, а не как независимые экономические субъекты. Сейчас ситуация меняется, говорит она.
«Спрос на рабочую силу в западных странах явно предпочитает женщин-мигранток, поэтому семьи в Грузии соответствующим образом скорректировали свои стратегии: эмигрировали женщины, а не мужчины», – заключила Зурабишвили.
Многие женщины планируют работать за границей всего несколько лет, но на практике мало кто возвращается так скоро.
«Всегда есть новые потребности и новые проблемы, – говорит Хачапуридзе. – Я оставила сыновей семи и восьми лет, теперь они студенты и нуждаются в моей помощи еще больше. Так что мысль о возвращении пока далека».
Теперь Мжаванадзе смирилась с тем, что ее будущее – в Греции.
«Я останусь здесь до тех пор, пока смогу содержать своих сыновей, чтобы они не прожили такую же жизнь, что и я», – говорит она, добавляя, что ее цель – обеспечить своим детям качественную жизнь, чтобы они могли «оставаться в Грузии и не попасть в рабство, как я».
Но долгое пребывание вне дома и без семьи имеет свои эмоциональные последствия.
Через два месяца после прибытия в Грецию Кравишвили узнала о внезапной смерти своего мужа. Будучи почти бездомной мигранткой без документов, она не могла вернуться домой.
«Это большое горе в моей жизни. Я не смогла проводить мужа в последний путь, – говорит она. – Даже сейчас я виню себя в его смерти, считаю, что, если бы я была в Грузии, возможно, смогла бы спасти ему жизнь, возможно, все пошло бы по-другому, но кто знает?».
Точно так же Хачапуридзе не смогла присутствовать на похоронах брата и матери, которые умерли после ее отъезда из Грузии.
«Все эти трагедии сделали мое сердце каменным, – говорит она. – Я больше не могу испытывать эмоции»
